Доктор Ахтин. Возвращение - Страница 22

Она садится за стол и вопросительно смотрит на меня.

— Он умер, — отвечаю я на немой вопрос.

Она кивает. Потом, когда до неё доходит, пока еще спокойно она переспрашивает:

— Как умер?

— Вот так. Взял и умер. Этой ночью.

Она хлопает глазами, которые внезапно наливаются слезами. Открывает рот, словно хочет что-то сказать. Или выкрикнуть проклятье в адрес мужа. Или просто закричать от боли. Закрывает рот. И начинает тихо плакать.

Так мы и сидим за столом. Она оплакивает свою любовь, от которой ожидала счастье и красивую жизнь. Она вспоминает наивные мечты своей юности. И радостные моменты совместной жизни с Иваном. Те мелочи, из которых складывалась обычная деревенская жизнь двух людей. Она думает о том, что не сказала ему в последние дни. И что вообще не успела сказать в этой жизни. Она вспоминает те добрые слова, что Иван говорил ей, пусть это было достаточно редко. И тихо повторяет их, словно хочет их снова услышать.

А я думаю о том, что сказал диктор по радио.

Кто-то использует меня. Нагло и бесцеремонно. Какой-то психопат, прикрываясь мною, делает свои ублюдочные дела. Да, предчувствие меня не обмануло. Теперь надо ждать, что вся милиция будет искать в первую очередь меня. И не только в городе. Если моя фотография, даже и без бороды, попадет на глаза участковому Афанасию, то он меня узнает. Может быть, именно сейчас он смотрит на снимок и думает, где он видел это лицо. Или он именно сейчас звонит в город, чтобы сообщить о том, что он знает преступника. Всё может быть, и я не хочу думать, что мне надо бежать. Я этого не хочу.

Вздохнув, я говорю:

— Держись, Лида. Я сейчас к тебе Семена отправлю.

И ухожу. У меня есть более важные дела.

Хотя, я точно знаю, что иногда в этом мире нет ничего важнее смерти.

19

Она идет по незнакомому городу. Ночь, озаренная заревом горящих вдалеке домов. Мерцающие блики отраженного огня в темных окнах, пристально вглядывающиеся зеркальными поверхностями. Каждый шаг по булыжной мостовой дается с большим трудом. Она с опаской смотрит под ноги, и в то же время она знает — опасность придет не снизу. Но страшно смотреть вперед.

Возможно, где-то там ждет монстр.

И, может, не один.

Она точно знает, что никто не придет на помощь. В этом месте нет никого. Город мертв. Люди покинули его, потому что совсем недавно здесь поселилась смерть. Никто не поможет. Только она сама может дать отпор. Или — покорно сдаться, склонив голову. Это все равно что спрятаться с головой под одеяло и ждать неизбежного конца, наивно надеясь, что пронесет.

Стиснув зубы, она шепчет — нет, никогда, я смогу, я выйду к свету. Всё, что я вижу, — безумный сон. И когда проснусь, я увижу маму.

Под ногами вздрогнула земля. Вывернулась булыжная мостовая в метре от неё. Полетели в стороны камни. Она испуганно отпрыгивает. И чувствует спиной, что прижалась к чему-то. Резко повернувшись, она видит красную кирпичную стену, которой тут не должно быть. Она стоит в центре улицы, прямо на проезжей части, но — как давно здесь проезжали автомобили или проходили люди? И почему здесь стена?

Она снова поворачивается. И — нет, только не это.

Темная фигура, слегка освещенная далеким заревом. Нечеткие контуры. Невысокий рост. На верхнюю часть тела наброшен капюшон, скрывающий голову. Только горящие глаза из-под капюшона. Безумным огнем. Из мрака бездны. Она, замерев сознанием, ничего не слышит и не видит. Только взгляд круглых глаз, высасывающий из неё желание бороться. Ноги становятся ватными. Руки дрожат. Хочется закричать, но пересохшее горло не в состоянии произнести ни звука.

Фигура приближается, и когда она видит, что скрывается под капюшоном, раздается крик. Пронзительный визг умершего сознания. Звук, разрывающий реальность пополам. На две части, и каждая кричит по-своему.

Она закрывает глаза.

И умирает.

— Девушка, глаза откроем! Слышите меня! Глаза откроем!

Она слышит нормальный человеческий голос и боится выполнить команду. Кто знает, может, это монстр хочет, чтобы она видела, как он будет её убивать.

— Девушка, я знаю, что вы меня слышите. Откроем глаза. Давайте уже, открывайте. Хватит притворяться.

В голосе слышна усталость. Обычная человеческая усталость. И только лишь это дает надежду, что всё привиделось. Кошмарный сон, из которого хочется вырваться.

Она приоткрывает глаза. Совсем чуть-чуть.

— Вот, молодец! Дай мне знать, если видишь меня.

Она видит улыбку на лице. Добрые внимательные глаза. Синюю шапочку на голове.

— Где я? — шепчет она.

— В больнице. А теперь скажи, как тебя зовут?

— Алина.

— Замечательно. А сколько тебе лет?

Алина пытается найти в памяти цифру, и, не сразу, но получается.

— Девятнадцать.

— Отлично.

Лицо исчезает из поля зрения. И Алина пугается — сейчас вернется монстр. Она закрывает глаза.

— Алина, не спи! — слышит она сразу же знакомый голос. И снова открывает глаза. Теперь уже с желанием понять, что с ней произошло. Она хочет спросить, но не знает кого. Белый потолок. Белые квадраты плиток на стене справа. Почти над ней висит темно-красный пакет, из которого вниз свисает изогнутая красная трубка.

— Что со мной случилось? — говорит она. В надежде, что кто-нибудь услышит. Но в ответ тишина.

Алина хочет пошевелить рукой. И это получается. Или ей кажется, что получилось. Она тянет правую руку к лицу, и понимает, что что-то её держит. Она тянет сильнее, но безрезультатно.

— Мама, — зовет она.

Непроизвольно текут слезы из глаз.