Доктор Ахтин. Возвращение - Страница 59

Родной брат посадил её на иглу. Он же давал на очередную дозу, заставляя расплачиваться телом. И даже сейчас, когда она вырвалась из наркотического плена, он продолжал приходить и искушать.

Оксана прокляла его в своем сердце.

И она прокляла свою слабость. Потому что приходилось кусать свои пальцы, чтобы не закричать. Чтобы не броситься к двери, забыв о виртуальном Боге, и принять из рук родного брата реального Бога. Она так часто видела, как рушится возведенная стена. Как падают, скрепленные молитвами, заграждения. Как прорывается сквозь щели сознания муть прошлого.

В своих снах она открывала дверь брату и умоляла дать дозу.

В церкви она спрашивала у батюшки, почему столько соблазнов для человека, почему грех настолько притягателен, что практически никто не в состоянии противится ему, зачем Бог дал людям столько непреодолимых соблазнов, словно Он хочет, чтобы к нему пришел раскаявшийся грешник, а не истовый праведник. Для чего эти испытания, если рай недостижим?

Оксана слушала ответы священнослужителя и верила каждому слову. Верила, когда находилась в церкви, и сомневалась в каждом слове, когда уходила домой. И это было хуже всего. Терзающие душу сомнения. Рвущее сознание нестерпимое желание. И отсутствие Бога рядом, когда его спокойный и кроткий взгляд с иконы не проникает в сознание.

Сон стал явью. Она открыла дверь брату.

Оксана плохо помнила, что было потом, но днем в воскресенье она очнулась дома от боли в животе. Добравшись до туалета, она чуть не закричала, когда обжигающая струя мочи ударила в унитаз. Боль разрывала низ живота, и она так крепко стиснула зубы, что почувствовала соленый вкус крови.

Промучившись весь выходной день, в понедельник она помчалась в поликлинику. А потом туда, где уже давно не была. Купила дозу — родной брат был не единственный, кто давал ей возможность улететь, и дома сделала инъекцию. Приятное чувство возвращения, словно и не было этих месяцев, когда она боролась сама с собой. Счастливая и довольная, Оксана провела ночь, глядя в экран телевизора и не понимая происходящего там. В своем сознании она стояла на руинах храма. Никаких стен вокруг, — бескрайная ширь и простор. Она свободна, и если захочет, то может взлететь. Она всегда это знала, но пыталась заточить свое тело в подвале, а мысли занять молитвами.

И она взлетела. С высоты птичьего полета Оксана созерцала этот странный и пугающий мир, где люди, боясь адова огня, сжигали себя в пламени греховных страстей. Где церковные праведники совершали немыслимые поступки. Где молитвенный хор сотен голосов заглушался ревом тысячеголосой глотки рок-концерта. И где всемирно признанный миротворец начинал очередную кровавую войну.

Рано утром, еще до рассвета, она пришла в церковь. Под пустыми гулкими сводами Оксана вылила остро пахнущую жидкость на алтарь и поднесла спичку. Глядя на жадные языки пламени, облизывающие иконостас, созерцая, как плавятся святые лики, она улыбалась. Счастливой улыбкой человека, нашедшего себя.

Она сделала свой первый реальный шаг к Богу, в которого всегда верила.

23

Лысая голова. Оттопыренные уши. Худое лицо. Нижняя губа еле заметно дрожит. За очками в глазах неуверенность и страх. Над правой бровью наклеена длинная лента лейкопластыря. Мария Давидовна спокойно смотрела на молодого парня и молчала. Надо начинать задавать вопросы, но она ждала. Иногда некоторым пациентам можно дать пару минут, чтобы они созрели и стали говорить. Иногда нужно начинать первой. Каждый раз Мария Давидовна следовала своей интуиции, и редко ошибалась.

Иван Картузов. Восемнадцать лет. Студент политехнического университета. Задержан на месте преступления, когда он, набросив подушку на лицо и навалившись всем телом, душил старуху. Социальный работник, женщина лет сорока, не растерялась и нанесла удар по голове преступника первым попавшимся под руку предметом — кочергой. Мария Давидовна подумала о том, что делала кочерга в однокомнатной квартире с газом и центральным отоплением, и решила, что с этим разберется следствие. Как бы то ни было, этот предмет спас старой женщине жизнь.

— Иван, ты читал Достоевского? — спросила Мария Давидовна.

— Кого?

Парень удивленно замирает. Даже нижняя губа перестает дрожать.

— Писатель был такой. Достоевский. Роман «Преступление и наказание». Читал или нет?

— Нет, — пожимает плечами студент, — я книги не читаю.

— Почему?

— Скучно. Лучше телик посмотреть или популять маппетсов.

— Что сделать?

Теперь удивленно приподняла брови Мария Давидовна. Парень, поняв, что его не поняли, объяснил:

— Ну, это в компьютере поиграть, например, в Каунтер Страйк.

Мария Давидовна, хмыкнув, улыбнулась. Она привыкла использовать компьютер, как рабочий инструмент, и совсем забыла, что для молодого поколения чаще всего это лишь игра.

— Ну, а что интереснее, телевизор или компьютерные игры? — задала она следующий вопрос.

— Конечно, игры! — отвечает парень. Он заметно оживляется. В глазах появляется блеск. На губах — улыбка. И, когда он говорит, то, кажется, что его уши шевелятся, подчиняясь эмоциям лица. Мария Давидовна, слушая монолог об особенностях разных шутеров, короткими фразами подвела парня к рассказу о его жизни.

В детстве у него были мама и папа, которые баловали его. Лучшие игрушки и слепая любовь родителей. С компьютером он подружился раньше, чем с азбукой, поэтому учеба в школе ему давалась с трудом. Особенно, русский язык и литература. Родителей вызывали в школу, папа укоризненно качал головой, а мама с улыбкой говорила о том, что, возможно, их сын будущий Билл Гейтс, и в таком случае, зачем ему знание русской литературы. Волновалась только бабушка, которая пыталась исправить ситуацию, но у неё не было шансов. До того момента, когда в восьмом классе родители уехали в длительную командировку заграницу.