Доктор Ахтин. Возвращение - Страница 65

Вилентьев проглотил пережеванный кусок мяса и внезапно подумал, что в последнее время стал думать о женщине, сидящей напротив, обезличенно. Просто жена, словно у неё нет имени. Её зовут Антонина, Тоня, но эти слова даже не возникают в сознании.

У него вдруг возникло чувство, что его привычный мир катится в тартарары. Быстро и необратимо. И седина на висках появилась неспроста. Это не старость. Это просто стрессовая ситуация, на которую он среагировал, как обычный человек.

Но — он опытный следователь, прошедший огонь, воду и медные трубы. Он, Вилентьев Иван Викторович, не может реагировать, как обычный человек в привычной для него ситуации.

Его размышления прервала трель сотового телефона. Майор протянул руку и, быстро глянув на имя на экране и нажав на кнопку, поднес трубку к уху. Он тут же забыл о своих мыслях, о жене и сладкой картошке.

— Да, Валентин.

Звонил молодой следователь, который сегодня дежурил в Управлении.

— Иван Викторович, убийство на улице Калинина. Молодая девушка. Я подумал, что вам будет интересно.

Майор Вилентьев почувствовал, как где-то в области мочевого пузыря возникло нехорошее ощущение.

— Ну, и? — нетерпеливо поторопил он лейтенанта.

— Там, на месте преступления, следователь из Ленинского ОВД. Он говорит, что преступник изрезал тело ножом и очень похоже, что выдавил глаз.

— Так, похоже или выдавил?

— Не знаю, Иван Викторович. Я его не понял. Я позвонил, потому что подумал — а вдруг это ваш маньяк?

— Правильно подумал, лейтенант. Я сейчас приеду. Диктуй адрес.

Вилентьев записал информацию и отложил телефон.

— Ваня, — плачущим голосом сказала жена, — опять? Тебя же дома практически не бываешь. Я думала, мы посидим вместе, посмотрим телевизор.

— Завтра посидим, — сказал Вилентьев, и через паузу заставил себя добавить, — обязательно посидим, Тоня.

Этот звонок словно вырвал его из полуобморочного состояния. Если это Парашистай, то — жизнь начинается снова. Или точнее — она возвращается к той незаконченной строке, за которой началось многоточие. Он быстро собрался и выскочил из квартиры. И, сидя за рулем, он включил радио и с улыбкой на лице стал подпевать, даже не задумываясь над словами песни:

Холодный ветер с дождем усилился стократно,
Все говорит об одном, что нет пути обратно,
Что ты не мой Лопушок, а я не твой Андрейка
Что у любви у нашей села батарейка…

До нужного места он доехал быстро, потому что на улицах, во-первых, было пусто, а, во-вторых, он находился в состоянии эйфории. Он показал удостоверение милиционеру, стоящему у входа в подъезд, и быстро поднялся на четвертый этаж. Санитары выносили на носилках тело, и майор подумал, что опоздал.

— Кого выносите? — спросил он.

— Это родственница жертвы, мать, наверное. Она пока жива, — ответил мужчина, стоящий в дверном проеме, — вы, я так понял, майор Вилентьев?

Заметив согласный кивок, он представился:

— Старший лейтенант Антонов. Следователь из Ленинского ОВД.

Он протянул руку, и Иван Викторович пожал её.

— Пойдемте, жертва там. Мы пока ничего не трогали. Ждем эксперта.

— А что с той женщиной? — Вилентьев махнул рукой в сторону уходящих санитаров.

— Черепно-мозговая травма. Скорее всего, именно она открыла дверь. Похоже, она его знала. Преступник ударил её по голове и оставил лежать в прихожей.

Вилентьев прошел в квартиру и пошел за следователем, глядя по сторонам. Обычная двухкомнатная квартира. Сразу направо маленькая кухня. Дальше небольшая комната, заглянув в которую он увидел шкаф, узкую кровать, книжную полку от пола до потолка и стол с компьютером.

— Тело здесь, — позвал его старший лейтенант.

Иван Викторович вошел в гостиную. И неожиданно для себя замер. Запах крови и вид растерзанного девичьего тела. Голова жертвы повернута в сторону и трудно понять, что с лицом.

На секунду Вилентьев забыл, как надо дышать, а, сделав вдох, сказал:

— Где ваш эксперт-криминалист?

— Сейчас должен быть.

Очень хорошо, что пока ему нельзя подходить близко. Вилентьев повернулся и вышел. Его мутило. В области желудка появилась тяжесть, и он с отвращением вспомнил сладкую жареную картошку и одутловатое лицо жены.

На лестничной площадке стало чуть лучше. Антонов протянул ему открытую пачку сигарет, и Вилентьев, вытащив одну, закурил от протянутой зажигалки.

— Ну, что, товарищ майор, это ваш парень? — спросил следователь с надеждой в голосе.

— Пока не знаю. Соседей опросили? Свидетелей нашли?

— Соседей опросили, но не всех. Никто ничего не слышал. Сосед слева, который теоретически мог что-то слышать, мертвецки пьян, а его жена только недавно пришла с работы, поэтому с ним будем говорить завтра. Остальные соседи на площадке ничего не могут сказать. Свидетелей нет.

Иван Викторович кивнул, и, заметив мужчину с чемоданчиком в руке, затушил сигарету.

Пришел эксперт, а, значит, пора работать.

Пора взять себя в руки, стать самим собой и перестать шарахаться от запаха крови и вида обезображенного тела.

29

Мария Давидовна не могла уснуть. Время уже за полночь, а она лежала на диване и смотрела в темноту. Целый час пыталась уснуть, и, наконец-то сдавшись, включила свет. На журнальном столике лежала книга, которую она читала. «Противостояние» Стивена Кинга. Первая книга. Вторая стоит на полке и ждет своего часа. По отзывам коллег, она знала кое-что об этом американском авторе, и до некоторых пор принципиально не хотела читать «короля ужасов». Этих самых ужасов хватало в повседневной жизни, и она не собиралась еще и читать об этом.